Ограбление рыбного банка. Русские пираты в норвежских морях

Семь траулеров считают, что они одни в море. Могут считать, что им вздумается. Район Haltenbanken. В море, омывающем берега Норвегии находятся миллиарды крон абсолютно без контроля.Это похоже на вход в пасть полную светящихся ламп. В течении получаса своеобразный рыцарь, легкий катер с мотором в 330 лошадиных сил, разрезает трех-четырехметровые волны в полной темноте. Сигнальные фонари выключены, и мы незаметно подходим к правому борту траулера. Словно светящийся кит поднимается он над нами.
Мы не знаем название судна, траулер был выбран случайным образом среде семи судов находящимся в зоне лова норвежской сельди (vaergytende sild) в районе Haltenbanken. 60 морских миль. 100 километров. Западнее Рёрвика (Roervik).
Ответственный за операцию офицер Карл Маркуссен указывает на отверстие площадью около квадратного метра в корпусе судна, он напоминает откуда выбрасывается рыба за борт.
«Вот здесь выходит мелкая сельдь!» - кричит житель Северной Норвегии.
Включается видеокамера и Маркуссен подводит катер ближе к судну. Я чувствую сильный запах ржавчины.

Война за золото моря.
Промысел русских был обнаружен самолетом береговой охраны, и операция планировалась в течение суток, пока корабль береговой охраны “KV ?lesund” шел из Олесунда. Проверяется лицензия. Сверяются координаты судна. Последние передвижения судна за последние сутки. Русские подозреваются в сбрасывании многих тонн сайды и сельди за борт.
Траулеры без квоты на сайду должны прекратить промысел и сменить район промысла, если во время промысла они обнаружили, что вылавливается сайда. Однако власти могут быть обмануты, если в журнале вылова рыбы будет стоять ноль тонн в графе «вылов сайды» и мертвая сайда выбрасывается за борт.
За пределами норвежского побережья происходит нарушение закона.
Ненужные породы рыбы выбрасываются в море. Слишком маленькая рыба выбрасывается в море. Рыба плохого качества выбрасывается в море. Таким образом, выбирается квота рыбой, за которую можно получить хорошую цену.
Исследователи считают, что выброс рыбы за борт колеблется в районе 50.000 – 200.000 тонн, около 2-8 процентов всего промысла. Никто точно не знает цифр, но огромные количества выбрасываются за борт.
В катере лежит кейс. В нем находится русско-норвежский словарь, правила и оборудование для проверки рыбы и орудий лова. Однако выброс рыбы не является единственной проблемой.
Исследователи полагают, что около 100.000 тонн рыбы вылавливается незаконно каждый год. Переулов. Стоимостью как минимум в полмиллиарда крон.

Мир и никакой опасности.
Капитан Николай Гутсилов сидит в своей каюте, находящейся в носу судна. Он только что разговаривал с семьей, находящейся в Мурманске. Одна из шести женщин на борту несет ему борщ. До полуночи осталось около двух часов, он сдал вахту на мостике Игорю, штурману с волосами, собранными в пучок, слушающим русскую группу Тату.
Траулер «Николай Афанасьев» был построен в ГДР 22 года назад. Судно только что вытащило свой 10-й трал в норвежской зоне. В морозильных трюмах лежит 200 тонн сельди. Еще должно быть выловлено 1000 тонн. Рыбная фабрика, установленная в Литве, прекрасно справляется.

Волны скрывают Маркуссена, когда он пытается выловить мертвую сельдь из моря, и он направляет свой катер в сторону траулера. Свет прожектора направляется в рубку. Маркуссен берет микрофон.
Норвежская Береговая Охрана требует взойти на борт....
...Сзади нас находится KV AAlesund. Капитан Хокун Энгевик опасается, что русские смогут обнаружить Береговую охрану, не смотря на расстояние в 15 миль, на котором судно выжидает подходящего момента.

Задача береговой охраны в мирное время – контролировать рыбный флот в норвежских водах. Огромная территория. Два миллиона квадратных километров. В семь раз больше чем материковая территория. Для контроля береговая охрана имеет бюджет в 676 миллионов крон.
Сегодня вечером на промысле находятся 300 судов в норвежской экономической зоне. Большинство – иностранные суда. 63 – русские. Энгевик ставит чашку кофе на прорезиненную подставку, с помощью рации он отдает приказание офицеру Маркуссену как можно быстрее добраться до фабрики на борту «Николая Афанасьева». Последние часы он молчал в эфире для того, чтобы не быть обнаруженным. Энгевик должен доверять темноте, чтобы поймать нарушителя закона с опущенным тралом. Много миль севернее находится человек, который знает много уловок.

-Гольфстрим, - говорит один из представителей рыбного департамента Арне Мартин Лютер, - Гольфстрим давал возможность жить побережью в течение многих лет и дал нам возможность для экспортной экономической деятельности после добычи нефти. Но без порядка в море будет анархия.
Лютер – глава департамента по добычи рыбы в Тромсе. В то время как береговая охрана контролирует судна в открытом море, он проверяет промысел судов, судовые журналы и орудия лова, когда суда заходят в порт.
Сорок лет назад он начал свою карьеру, и многие люди с тех пор хотели выбросить его за борт.
-Ерунда, говорит он, у меня хорошие отношения с рыбаками, которые понимают, что в их интересах защищать ресурсы таким способом....

... Карл Маркуссен поднимается на борт траулера «Николай Афанасьев». Он бежит вниз на фабрику, но производство остановлено.
- У них перерыв, говорит он.
Фабрика тщательно исследуется и снимается на видеокамеру. Сливная система в форме желоба ведет прямо за борт. На палубе лежит поврежденная сельдь, которая была сложена в сторону после вылова траулера. Инспекторы оценивают, что это около тонны.
В каюте капитан ищет журнал вылова рыбы. Маркуссен собирается проверить, все ли числа совпадают с числом тонн рыбы, находящейся в морозильном трюме. Журнал показывает, что траулер не выловил ни одной тонны сайды. Возможно ли это, если были получены сведения об больших скоплениях сайды в этом районе?
Пётр работает на палубе. Он показывает пять пальцев и произносит «Киркенес». Пётру нравится Киркенес. Он делает кофе с сахаром. Старый будильник показывает один час до полуночи. Он заведен на 4 часа.
Пётр работает 15 часов в сутки и не видел свою жену с детьми с нового года. В море он еще собирается пробыть еще как минимум три месяца. Может будет ловить треску возле побережья Финмарка, он точно не уверен. Пётр зарабатывает 3000 крон в месяц, которые выплачиваются в долларах и рублях. Капитан зарабатывает в три раза больше.
Пётр улыбается и предсказывает улов в 40 тонн. Штурман Игорь не улыбается, «норвежская береговая охрана самая строгая», говорит он. В течение ночи военные инспекторы взвесят и замеряют несколько сотен рыбин. Рыбный трюм будет обследован, количество коробок с готовой продукцией будет сверено с записями в журнале. Утром инспектора получат свежие бутерброды с борта судна KV ?lesund.

Манипулирование квотами.
- Воображение работает хорошо, когда дело касается «надуривание с уловом», говорит Лютер.
Происходит манипулирование квотами. Треска выдается за леща. Рыба малых размеров записывается как рыба большого размера, большая – как маленькая. Суда с квотами, разрешающими промысел на юге, ловят рыбу на севере. Таким образом, происходит обман властей на юге при доставке рыбы. Люди Лютера начали около 210 судебных дел в Тромсе за последние 5 лет, но до этого года ни одно из них не было передано в полицию.
Год назад полицией было возбуждено дело против Эрвик Хавфиске в Стадланде. 18 человек под подозрением, среди них 10 – рыбаки (fiskeskipper).
Не смотря на то, что Лютер и его люди контролируют более половины судов, заходящих в Тромсе, проверка вдоль причалов имеет случайный характер. Многие из судов никогда не были проверены. И если контроль улова может быть проведен на берегу, то улов должен быть доставлен в порт. Это происходит все реже и реже с русскими траулерами. Никто не знает насколько серьезна проблема. Существуют только приблизительные расчеты. Цифры не опубликовываются официально по причине провоцирования русских.

Корабль-призрак вдоль побережья. KV AAlesund может пересечь один раз экватор пока топливные цистерны не станут пустыми. Корабль может находится в море в течении одного года, не заходя в порт. Он построен для войны.
Также и для рыбной отрасли.
Боевые орудия в готовности, десять лет назад судно береговой охраны Сеняс (Senjas) сделал две пробоины в корпусе исландского траулера “Hagangur II”, который занимался незаконным промыслом в районе Шпицбергена.
В компьютерах на борту судна находятся все необходимая информация. Команда говорит, что существует список «плохих парней». Капитан отрицает существование такого списка.
Судно охотится за морозильными транспортами. Вне норвежской зоны.
Транспорт зарегистрирован в России и на Панаме.
Флот бывшего СССР развалился, рыба доставляется на транспорт в открытом море, чтобы быть доставленной обратно в СССР. Русские сохранили систему, которая, в принципе, является законной.
Но что-то изменилось. Раньше русские перегружали улов всегда в районе Bjoernoeya (Медвежий остров – Бьёрнойя), где транспорта могли спокойно переждать непогоды, и где норвежская береговая охрана могла проверить содержание улова. Теперь перегрузка рыбы переместилась в район Серой зоны около Киркенеса, где у береговой охране такой власти нет.

Доход от черной рыбы. Аналитики считают, что это является причина ухода в Серую зону. Власти подозревают, что русские ловят больше рыбы, чем положено, и перегружают ее в Серой зоне. Также есть подозрение в том, что русские траулеры вылавливают часть своей квоты еще раз в этой зоне. Сильные подозрения в том, что тысячи тонн рыбы стоимостью несколько миллионов крон вылавливаются незаконно и распространяются черным доходом на международном рынке. Рыбопродукты Баренцево моря возникают на рынке Китая по очень низким ценам.
Газета Рыбак (Fiskaren) считает, что переулов за два года составил 200.000 тонн. Это как минимум один миллиард крон.
Норвежские покупатели рыбы заметили на себе проблему. Все меньше русских траулеров доставляет рыбу в порта Норвегии, что ведет к кризису в рыбной промышленности.

Спасение молодой особи от вылова. На борту «Николая Афанасьева» и других судов проводится замер выловленной рыбы. Район промысла закрывается, если содержание молодняка больше чем 15 процентов.
В прошлом году было закрыто 44 таких районов. В начале 80-х годов Баренцево море было вычищено траулерами, за час с тралом поднималось до 36.000 штук молодняка. Молодняк должен быть защищен.
Норвегия – единственная страна, которая закрывает районы промысла, если в них находится молодняк и хочет добиться от ЕС тех же действий. Но ЕС не хочет. У побережья Норвегии всегда есть большие количества рыбы, в отличии, например Ирландии и Шотландии.
Из-за малых размер квот траулеры нарушают закон. Несколько дней назад на судно «Ягры» был наложен штраф в размере один миллион крон. Полиция Тромсе подозревает, что за этим судном стоят интересы норвежских владельцев.

Сложная рыба. Прошли сутки, но инспекторы еще находятся на борту «Николая Афанасьева». Траулер не продолжит рыбалку, он отправится в порт.
Плохой день для Гутсилова. Рано утром видит капитан горы норвежского побережья. В присутствии инспекторов он подтверждает процедуру выбрасывания рыбы плохого качества, он подписывает разрешение. Гутсилов заикается по-английски, его бьет дрожь, и он роняет сигарету.
- Я в тяжёлом положении. Мне нужен переводчик. Русский переводчик. Я не могу защитить себя по-английски, - говорит Гутсилов.
На нем одето самое красивое, что у него есть, старый джинсовый костюм. Береговая охрана располагает видеозаписью, показывающей, как сельдь выбрасывается за борт.
На борту обнаружена система, которая может отделять рыбу малого размера. Промысловый журнал не соответствует действительности.
Капитан Энгевик одет в униформу Береговой Охраны. Галстук. Начищенные туфли. Золотые пуговицы. Форменный головной убор. «Афанасьев» - первое судно, арестованное им в этом году. Он считает, что может доказать выброс за борт как минимум 15-ти тонн сельди.

Гутсилов не смог объяснить происхождение нескольких тонн сайды на борту траулера. Вечером того же дня судовладелец получил штраф в 200.000 крон. Гутсилов должен заплатить 30.000 крон, зарплата за три месяца.

переведено с сокращениями из Dagens Naeringsliv Magasinet 20./21. mars 2004

ardnew